Введение новой формы и погон в Красной Армии

Введение новой формы и погон в Красной Армии

О введении погон и новой формы Главный маршал авиации А. Е. Голованов написал: «Хочу здесь остановиться на одном событии 1943 года – введении погон. Разговоры о новой форме уже были. Я знал, что Андрей Васильевич Хрулёв имел задание дать образцы такой военной формы, которая была бы красива, внушала уважение и в то же время была проста, удобна в носке и не доставляла много хлопот при её надевании.

Когда различные образцы были готовы, их привезли в Кремль, и на некоторое время кабинет Сталина превратился в выставочный зал различных сшитых по указанию модельеров образцов обмундирования. Чего тут только не было, вплоть до мундиров с эполётами времён 18 века.

Сталин внимательно рассматривал представленные образцы и покачивал головой – то ли от удивления, то ли от недоумения. В конце концов, он спросил:

— А нет ли здесь формы русской армии, которую носили простые русские офицеры?

Оказалось, что такая форма имеется, но находится она где-то в сторонке, поэтому и неприметна. Когда эту форму представили, то оказалась она весьма скромной: китель с погонами и брюки навыпуск – повседневная; гимнастёрка с защитного цвета с погонами и брюки в сапоги – полевая. Парадная форма — такая же, но расшитая золотом.

Когда Сталин попросил рассказать, сколько лет этой форме, какие изменения она претерпела, то оказалось, что усовершенствовалась эта форма многие  и многие годы. Как пример, было указано на то, что на кителе раньше было шесть пуговиц, а стало пять, чтобы быстрее можно было его застегнуть, но прошли десятилетия, прежде чем большинство признало, что китель с пятью пуговицами удобнее, чем с шестью, и такой китель был окончательно введён в армии.

— А сколько же времени усовершенствовалась вообще форма в русской армии? – спросил Сталин работников тыла.

— Форма в русской армии усовершенствовалась в течение всего времени её существования, — последовал ответ.

— А остальная форма, представленная здесь?

— Всё, что здесь представлено, — новое, только что созданное.

— Зачем же мы будем вводить ещё не испытанное, когда здесь есть уже проверенное? – сказал Сталин.

На этом и порешили. Так была введена форма, уже существовавшая ранее, и она полностью оправдала себя в течение всей войны».

 

Источник – Авторский блог Леонида Масловского в Интернет-газете “ЗАВТРА”

 

Есть и другая версия, изложенная известным фальсификатором, главным редактором газеты «Красная Звезда» Д.Ортенбергом (тем самым, который придумал сказку про 28 героев-панфиловцев). Однако поскольку его версия в целом совпадает с приведенной выше, возможно, что на этот раз Д.Ортенбергу можно верить.

«…Несколько дней тому назад мне позвонил начальник тыла Красной Армии, заместитель наркома обороны генерал А. В. Хрулев и таинственным голосом сказал:

— Загляни ко мне, кое-что покажу…

Я всегда был рад звонку Андрея Васильевича. Удивительно сложилась биография этого человека. Должность у него была интендантская, а биография совсем не интендантская. Член партии с 1918 года, в гражданскую войну был начальником политотдела, военкомом кавалерийской дивизии. После войны получил академическое образование политсостава и снова служил военкомом полка, дивизии, возглавлял политуправление военного округа…

А потом оказался на хозяйственной работе, и это тоже оказалось его призванием.Человек неуемной энергии и большого организаторского таланта, он хорошо знал свое дело, но в его решениях всегда присутствовал опыт политработника. Это и мы чувствовали. К газете он относился с большим вниманием, всем, чем мог, помогал. Был он смелым, принципиальным, никогда не терял достоинства. Как-то был я с ним у Сталина. Он не стоял навытяжку перед Сталиным, не гнул спину под его взглядом, не поддакивал все время. Говорил, казалось мне, на равных.

У Константина Симонова есть такая запись беседы с Г. К. Жуковым, сделанная по моей просьбе:

«Однажды полушутя-полусерьезно, обратившись к двум присутствовавшим при нашем разговоре людям, Сталин сказал:

— Что с вами говорить? Вам что ни скажешь, вы все: «Да, товарищ Сталин», «Конечно, товарищ Сталин», «Совершенно правильно, товарищ Сталин», «Вы приняли мудрое решение, товарищ Сталин». Только вот один Жуков спорит со мной…»

А эти «присутствовавшие», которым Сталин дал такую унизительную характеристику, как я узнал, были Маленков и Щербаков. Так вот, к имени Жукова, спорившего иногда со Сталиным, можно было безошибочно присоединить и Хрулева.

Вернусь, однако, к звонку Андрея Васильевича. Размещалось Управление тыла через дорогу от редакции, и я сразу появился у него. В кабинете на длинном столе увидел разложенные в два ряда погоны.

«К чему это?» — удивился я.

Погоны у моего поколения ассоциировались с царской и белой армиями. В годы гражданской войны была даже такая уничижительная кличка, отражавшая наше отрицательное отношение к ним: «Золотопогонник»!

— Вот будем вводить в армии погоны…

И Хрулев рассказал историю этого нововведения.

Еще в начале сорок второго года Сталин вызвал Хрулева и сказал, что надо как-то выделить гвардейские части особой формой одежды Интенданты быстро подготовили несколько образцов и доставили в Кремль. Там посмотрели и пришли к выводу, что если эту форму станут носить только гвардейцы, то как же будут выглядеть остальные? Решили от особой формы для гвардейцев отказаться, но ввести погоны для всей армии.

Однако вскоре Сталин потерял к ним интерес. Дело тянулось и конца не видно было. Когда же Хрулев в очередной раз напомнил  о них Сталину, тот стал его упрекать: «Почему вы пристаете с этими погонами?» Затем сказал, чтобы ему принесли их образцы. Сразу же взялись за дело художники и мастера. Предложили несколько вариантов: кое-что заимствовали из армейской формы разных стран, кое-что сами смастерили. Принесли Сталину. Он посмотрел и совершенно неожиданно спросил у стоявшего рядом с ним А. М. Василевского:

— Товарищ Василевский, покажите, какие погоны вы носили в старое время?

Смутился Александр Михайлович. Он был штабс-капитаном, но откуда ему теперь взять погоны, да еще не столь большого чина? Словом, Сталин дал поручение интендантам:

— Покажите погоны, что были у царя.

Раздобыли погоны где-то в музеях, отыскали ветеранов, служивших в старой армии. Сталин посмотрел и позвонил Калинину, попросил его зайти, и между ними состоялся любопытный разговор, который Андрей Васильевич потом пересказал:

« — Вот, товарищ Калинин, Хрулев предлагает нам восстановить старый режим.

Калинин, не торопясь, посмотрел на образцы и сказал:

— Видите ли, старый режим помним мы с вами, а молодежь его не помнит. А если эта форма нравится молодежи и может принести пользу в войне с фашизмом, то эту форму следует принять.

Сталин быстро отреагировал, воскликнув:

— И вы, товарищ Калинин, за старый режим?»

Калинин вновь повторил, что он не за старый режим, а за ту пользу, которую новая форма может принести в борьбе с врагом. Вероятно, заключил Андрей Васильевич, наша настойчивость и поддержка Калинина возымела на этот раз свое действие, и решение о введении погон было принято. Указ будет опубликован завтра…

 Вскоре через ТАСС были получены материалы для опубликования в завтрашнем номере газеты. Разместились они на двух полосах. На первой — Указ Президиума Верховного Совета о введении новых знаков различия в армии, описание погон и их фотографии; на первой полосе — маршалов и генералов, на второй — офицеров и рядового состава. А когда принесли оттиски полос для подписи, снова мне позвонил Хрулев и сказал, что Сталин хочет посмотреть, как в газете будут выглядеть материалы о погонах и что надо ехать в Кремль.
Захватив еще влажные полосы, мы с Андреем Васильевичем отправились в Кремль. Нас сразу же пригласили в кабинет Сталина. Я разложил на столе полосы «Красной звезды», Сталин стал смотреть фотографии погон, перечитал Указ. Потом разглядывал вторую полосу. Наконец стал читать передовую.

— Погоны — это не только украшение, а и порядок и дисциплина. Скажите об этом.

Подумав, что будут еще замечания, и не надеясь на свою память, я полез в карман за карандашом. Как назло, не взял с собой.

На столе тоже не было. Сталин держал в руках длинный отточенный красный карандаш, и не знаю, как это получилось, я выдернул из его рук и стал записывать замечания. Напротив за столом сидели Молотов и Берия. Вячеслав Михайлович сухо улыбнулся, Берия же бросил на меня злой, осуждающий взгляд. Я же к этому отнесся спокойно, разве я знал, какой вурдалак передо мной? А Сталин продолжал:

— Надо сказать, что погоны не нами придуманы. Мы наследники русской воинской славы. От нее не отказываемся…

Записал я и эту фразу. Пока Сталин рассматривал газету, принесли полосы «Правды» и «Известий». В этих газетах все материалы о погонах, в том числе и фотографии, были размещены на внутренних полосах. Я же считал, что это большое событие для армии и страны и начинать материал надо с первой полосы. Сказал об этом. Сталин согласился и тут же поручил мне передать в ТАСС, чтобы по примеру «Красной звезды» сверстали и другие центральные газеты. Это я охотно сделал, а кроме того, не отказал себе в удовольствии позвонить редакторам «Правды» и «Известий»:

— Придется вам, друзья, ломать полосы…

Возвращая мне полосы, Сталин бросил реплику:

— Разговоров завтра будет!..

Видно, он и сам загорелся этим делом…

В редакции я внес поправки. А наши историки нашли еще для передовой статьи примечательные слова М. В. Фрунзе о внешнем виде и дисциплине в Красной Армии: «…у нас нередко наблюдается отношение к воинской выправке, дисциплине строя, внешнему порядку, как к чему-то вредному, нереволюционному и ненужному. Это — абсолютная чепуха. Внутренняя сознательная дисциплина должна обязательно проявиться и во внешнем порядке». Успели поставить заранее подготовленную нами трехколонную статью «О мундире и погонах».

 

Источник — Рамзан Саматов


Нет комментариев

Оставить комментарий

* Обращаем Ваше внимание на то, что комментарии, опубликованные после предварительной модерации, будут видны всем пользователям.