Трижды рожденный

Трижды рожденный

 Восстановление НКМЗ

В святцы Новокраматорского машиностроительного завода можно занести три дня рождения и три имени, с этими событиями связанные. Строительство крупнейшего в СССР предприятия тяжелого машиностроения связано с именем И.Т. Кирилкина.

Инициатором возрождения НКМЗ после фашистской разрухи стал заместитель наркома тяжелого машиностроения Никифор Федорович Песчаный, первостроитель Новокраматорского завода и глубоко преданный ему человек.

НКМЗ был нужен истерзанной войной стране. Именно поэтому уже 7 сентября 1943, когда в городе еще шли бои, нарком тяжелого машиностроения СССР Н.С. Казаков и его заместитель Н.Ф. Песчаный прилетели в Краматорск для осмотра с воздуха состояния машиностроительных и станкостроительного завода.

Зрелище наркомовцам открылось удручающее – завод был полностью разрушен. Еще в самолете Н.С. Казаков заметил: «Проще построить новый завод в другом месте, чем разгребать горы завалов в Краматорске».

С мнением наркома спорить не принято, но Песчаный неожиданно предложил другой вариант: направить в Краматорск бригаду специалистов, которые бы досконально, не с птичьего полета, а на земле, разобрались с состоянием завода и возможностью его возрождения все-таки в Краматорске.

В тот же день, 7 сентября 1843, появился приказ №187 наркома тяжелого машиностроения СССР Н.С. Казакова, в котором он в связи с освобождением Краматорска от оккупантов командировал в качестве уполномоченного по восстановлению НКМЗ и СКМЗ своего заместителя Н.Ф. Песчаного. В состав бригады НКМЗ вошли А.А. Трофимов, назначенный главным энергетиком; В.И. Голубов, ставший заместителем директора по восстановлению завода; член комиссии НКТМ по приемке НКМЗ, а впоследствии главный инженер УКСа М.П. Василевич; будущий помощник директора по кадрам и быту А.П. Осипович. Вслед за ними приехал бывший прораб Краммашстроя А.Л. Воловельский.

В состав заводоуправления вошли П.И. Швец, А.П. Осипович, А.А. Максимов, Е.С. Фридман и другие.

Подчеркивая всю полноту ответственности, нарком назначил Н.Ф. Песчаного еще и директором НКМЗ.

Команде Н.Ф. Песчаного предлагалось провести следующие мероприятия: «немедленно приступить к набору рабочей силы и инженерно-технических работников; выявить состояние зданий, сооружений, оборудования, энергетического и транспортного хозяйства, а также все другие средства для восстановления завода; провести учет наличия материальных ценностей; определить объем восстановительных работ, составить план очередности восстановления завода и мероприятий к их осуществлению».

Через две недели, 21 сентября, после обсуждения выводов комиссии Государственный комитет обороны принял постановление о срочном, в течение года, восстановлении НКМЗ. В постановлении было оговорено, что производственную готовность завода необходимо было подтвердить выпуском шахтной подъемной машины. Говорили, этот срок был продиктован Песчаному, так сказать, «в наказание за инициативу».

«Срок по представлениям мирного времени был нереальным. Для строительства завода при наличии рабочей силы – а ее количество в годы строительства доходило до 25 тысяч человек, потребовалось три года. В 1943 на восстановление нам волевым методом отвели лишь год, поэтому предстояло сделать невероятное, — вспоминал Никифор Федорович»

Необходимо было организовать расчистку и вывоз сотен тысяч тонн обломков и мусора, расчистить дороги и проезды, организовать материально-техническую базу, создать энергетические ресурсы для производства восстановительных работ, создать минимальные жилищно-бытовые условия и построить первоочередные промышленные предприятия для строительных организаций.

А вот кому все это делать? – этот вопрос не давал покоя замминистра. В его распоряжении были жалкие сотни истощенных «нестроевых» — женщины, подростки, больные старики.

Ответственность за невыполнение задания ГКО соотносилась с законами военного времени, и это было серьезно. Но, возможно, особую решимость выполнить неподъемное постановление ГКО придал случай.

В первые же дни после освобождения Донбасса Никифор Федорович поехал в Сталино: познакомиться с областными руководителями.

Областной центр в те дни выглядел не лучше Краматорска — сгоревшие дома, взорванные заводы, затопленные шахты. Достаточно сказать, что общая длина затопленных шахтных выработок в области составила 2500 километров — расстояние от Донецка до Парижа.

В обкоме Никифор Федорович встретился с наркомом угольной промышленности Василием Васильевичем Вахрушевым. Пришлось тут же принять предварительную заявку на изготовление крупной партии шахтных подъемных машин. Вместе с наркомом побывали на нескольких затопленных шахтах, где начались восстановительные работы, заехали и на небольшую действующую. Эта шахта запомнилась Песчаному на всю жизнь.

Четыре женщины-шахтерки, худые, запыленные, оборванные, вручную, обыкновенным колодезным воротом поднимали на-гора бадью с углем, быстро выгружали, пускали ее вниз, легко притормаживая барабан деревянной вагой, и снова брались за ручки ворота. Они работали без передышки, с каким-то остервенением…

Возвращаясь в Краматорск, Песчаный думал не только о восстановлении завода, но и о том, как быстрее и лучше подготовиться к серийному выпуску мощных шахтных подъемников. Как это сделать, он пока не представлял. Знал одно – сделать надо.

Никифор Федорович, до последних дней жизни не потерявший связи с НКМЗ, впоследствии вспоминал: «Первые десять дней, пока рабочие расчищали завалы, мы, руководители, ходили, смотрели на страшные руины и просто не знали, с какой стороны к ним подступиться. И только спустя две недели стали выкристаллизовываться примерно сто начинаний».

Первое, что сделал Песчаный в должности и.о. директора НКМЗ, — рванул за уходящими на запад войсками, чтобы вернуть на завод мобилизованных новокраматорцев.

В селе Золотой Колодец он нашел штаб 3-й гвардейской армии, которой командовал Дмитрий Данилович Лелюшенко.

Командарм отказал Песчаному в просьбе. Песчаный сослался на указание Верховного.

«Указание было, — согласился Лелюшенко, — но после него последовал приказ увеличить темп наступления, на плечах противника прорваться к Днепру, захватить переправочные средства и с ходу его форсировать. Для этого люди нужны! С кем я буду наступать?!»

«Ну и чем вы будете наступать?!» — стоял на своем Песчаный.

Настойчивый машиностроитель уговорил-таки Лелюшенко – тот приказал демобилизовать краматорчан и вернуть их на восстановление заводов. Прощаясь, Дмитрий Данилович обещал после войны обязательно побывать в Краматорске.

«Не успел я вернуться, — вспоминал впоследствии Песчаный,— как около трех тысяч демобилизованных уже приступили к расчистке завалов».

Прославленный полководец выполнил и второе свое обещание – в 1965 он приехал, чтобы вместе с новокраматорцами отпраздновать 22-летие освобождения города. И надо же было тому случиться, что в механическом цехе №7 он встретил бывшего командира противотанковой батареи своей армии, капитана запаса, старшего мастера А.И. Извекова.

Аркадий Иванович с 19 сентября стал активным участником восстановления НКМЗ. Впоследствии А.И. Извеков вспоминал: «В 1944 на заводе совсем не было бензина. В районе ТЭЦ увидел запасы мазута, дома засел за расчеты конструкций приспособлений для повторного крекинг-процесса. Н.Ф. Песчаный подписал приказ об изготовлении установки в ЦМК. В две недели перегонное устройство было готово. Завод ежедневно получал до 250 кг бензина. Проблема обеспечения топливом автотранспорта была решена».

29 января 1944, за восемь месяцев до пуска завода после его восстановления, Н.Ф. Песчаный, как председатель, и члены комиссии: главный энергетик завода Андрей Аввакумович Трофимов, начальник технического отдела Григорий Григорьевич Сахаров, и.о. главного бухгалтера Иван Васильевич Кирилкин, представитель завкома профсоюза Владимир Варфоломеевич Кокотько составили акт об ущербе, причиненном немецко-фашистскими захватчиками и сообщниками Новокраматорскому машиностроительному заводу имени Сталина.

Этот строгий документ пронизан любовью к предприятию, горечью потери, ненавистью к фашистам и огромным желанием восстановить крупнейший в СССР машиностроительный завод.

«За период временной оккупации захватчики под руководством хозяйственного управления военного командования в лице зондерфюреров Тебе, Клюте и Либ, штаб-майора Шу, дирекции, посаженной на заводе фирмой Крупп в лице генерального директора Хайнрихс, коммерческого директора Хедштюк, зам.директора Хольве и помощников от украинской дирекции – директора Введенского Ю.А., Шостенко В.И., а также бургомистра города Краматорска Шопена В.В. и коменданта Соцгорода Гофмана-Беккера на заводе и в соцгороде систематически производились разрушения зданий, сооружений, оборудования, имущества, материальных ценностей и зеленых насаждений посредством взрывов и поджогов, — отмечено в акте. — Перед отступлением немецко-фашистских захватчиков в сентябре 1943 под руководством коменданта Соцгорода Гофмана-Беккера, директора ТЭЦ Белоусова М.И., дирекции фирмы Круппа Хедштюк и Хольве, украинской дирекции Кунич и Шостенко, воинскими частями взрывались и поджигались корпуса завода и соцгорода, оборудование, бытовые помещения, дымовые трубы завода, дома, коммунальные и культурно-бытовые учреждения соцгорода со всем находящимися в них имуществом, оборудованием и материальными ценностями.

После изгнания немецко-фашистских оккупантов завод оказался разрушенным, а соцгород – полностью сожженным».

«Все без исключения дымовые трубы завода взрывались так, что, заваливаясь на цехи, разрушали корпуса. В цехах специально взрывались колонны для одновременного уничтожения несущих конструкций зданий и кранового оборудования завода. Кроме того, в цехах и бытовых помещениях производились специальные поджоги, в результате которых все бытовые цехов сожжены, оборудование также сгорело, — писала комиссия. — Соцгородок сожжен. На 16 участке соцгорода случайно оставался один четырехэтажный дом с повреждением от температурного действия при пожаре в окружающих зданиях. На 17 участке осталось только четыре трехэтажных дома, а на 18 участке осталось 8 домов. Все они частично повреждены огнем.

В июле 1942 полностью разрушены жилые бараки на участках Шлаковая гора, Новострой, Коксострой, Штейгеровка и соцгород в количестве 136 единиц. Материалы от этих бараков похищены.

В ноябре 1941 и феврале 1943 оккупантами полностью разрушены принадлежащие заводу два дома в городе Славянске и детский курорт, расположенный в Святогорском лесу.

В сентябре 1943 при отступлении полностью сожжены, взорваны и разрушены в соцгороде жилые дома, банно-прачечный комбинат, больница, поликлиника, парк, летний театр, клуб Штурм, теплицы, парники, школы, детские сады, детские ясли, главная контора, автогараж и прочие здания.

Все это было уничтожено с материальными ценностями, мебелью и оборудованием». Этот текст и дальнейшее скрупулезное перечисление материальных потерь предприятия заверяют непосредственные свидетели, жившие в годы оккупации в Краматорске, — заместитель начальника ЧЛЦ Павел Сергеевич Яшин, заместитель председатель завкома профсоюза Иван Степанович Резников, заместитель начальника модельного цеха Василий Сергеевич Викторов, начальник технического отдела Григорий Григорьевич Сахаров, слесарь ТЭЦ-монтаж Тимофей Арсентьевич Волошин, заместитель главного бухгалтера Феодосий Митрофанович Гребенник.

Кроме разрушения зданий, сооружений и коммуникаций, они засвидетельствовали гибель 93 центровых токарных станков, 10 токарно-карусельных, четырех револьверных, 21 расточного, 20 фрезерных, 17 зубофрезерных, 24 шлифовальных станков; шести гидравлических прессов и семи молотов с пневматическим приводом; 169 единиц транспорта; 97 электросварочных аппаратов; 13 дробилок и другого оборудования. Степень разрушения прочих машин и механизмов оценивалась от 14 до 60%. Оккупанты уничтожили 315 лошадей, вывезли руду, чугун, ферросплавы, рельсы, прокат, медь, алюминий, цинк, свинец, никель, соду кальцинированную, краску, пиломатериалы. Список уничтоженного и разрушенного занимает несколько страниц и оценивается в 555641902 рублей.

В марте 1944 Н.Ф. Песчаный докладывал народному комиссару СССР по строительству С.З. Гинзбургу: «Здание механического цеха №1 сожжено. Все деревянные части и крыша трех пролетов сгорели. Значительная часть металлических ферм и прогонов деформирована под влиянием высоких температур. Сохранился четвертый пролет цеха, который нуждается в длительном ремонте. Здание механического цеха №2 полностью сожжено, а местами стропильные фермы подорваны. Все деревянные части уничтожены пожаром. Металлические фермы с прогонами деформированы. Здание механического цеха №3 подорвано в средней части. Пожаром уничтожен пол двух пролетов. Относительно сохранился первый пролет, граничащий с прессовым цехом, который нуждается в капитальном ремонте и восстановлении в нескольких местах разрушенных колонн и подкрановых балок. Корпус механического цеха №4 сожжен, кроме среднего третьего пролета, требующего капитального ремонта. Оставшиеся металлоконструкции значительно деформированы. Корпус механического цеха №5 подвергся разрушениям. Взорваны подкрановые балки, колонны, стропильные фермы, разрушена кровля на площади 8000 м2. Сохранившаяся площадь цеха с полами, колоннами, стропильными фермами и кровлей на площади 39000 м2 нуждается в капитальном ремонте. Здание механического цеха №6 разрушено на площади 13000 м2 путем подрыва внутренних колонн цеха. Сохранилась западная часть цеха площадью 9000 м2 и значительная часть полов, нуждающихся в восстановительном ремонте. Здание новоинструментального цеха подверглось взрыву и пожару. Разрушено шлифовальное отделение. Кровля цеха подорвана от взрывной волны. Сохранилась часть цеха на площади 4500 м2, которая требовала ремонта. Староинструментальный цех сожжен. Остались фундаменты и стены. Корпус цеха металлоконструкций сгорел, частично подорваны подкрановые балки. Стропильные фермы и прогоны сильно деформированы от пожара. В двух пролетах были подорваны средние колонны с подкрановыми балками и стропильными фермами. Корпус чугунолитейного цеха №1 сожжен. Остались фундаменты, колонны, стены, подкрановые балки. Стропильные фермы имеют частичную деформацию от пожара. Сохранившийся от пожара шихтарный пролет и ваграночное отделение требуют капитального ремонта. Здание чугунолитейного цеха №2 сожжено, кроме меднолитейного отделения, которое нуждалось в капитальном ремонте. Деревянные конструкции кузнечный цеха были сожжены. Заготовительное отделение разрушено упавшими дымовыми трубами. Крыша цеха была уничтожена. Корпус прессового цеха имеет разрушения на площади 5000 м2 от упавших на него четырех дымовых труб. Остальная часть цеха площадью в 21000 м2 сохранилась и требует капитального ремонта. Подорваны две северо-восточные колонны термического цеха, разрушено печное отделение. Несмотря на подрывы колонн, здание сохранилось, требует капитального ремонта и восстановления пристройки печного отделения. Здание обрубного цеха подорвано внутри и частично разрушено упавшей дымовой трубой. Общая площадь разрушений около 5000 м2. Оставшаяся часть требует капитального ремонта. Корпус модельного цеха сожжен. Остались фундаменты, стены, которые в нескольких местах дали трещины».

Аналогичную оценку замнаркома дал и остальным сооружениям предприятия.

«Оставшееся на заводе оборудование немцы пытались уничтожить путем взрыва и пожара. Поэтому все выявленное оборудование, находящееся на площадке завода, требует восстановительного и капитального ремонта», — пишет Песчаный далее. — В кузнечном цехе находится шесть пневматических молотов типа Беше от 100 до 250 кг, установленных на фундаментах, два неустановленных паровых молота и шесть мелких прессов с механическим приводом. Оборудование требует капитального ремонта. В прессовом цехе имеется часть оборудования насосных высокого давления и отдельные части увезенных ковочных прессов 3000 и 10000 т. Таким образом, мощность ковочного хозяйства завода полностью возродится. В заводе обнаружено 95 металлорежущих станков, требующих восстановительного и капитального ремонта. Большинство станков находится в тех цехах, где произошли пожары. У части станков станины деформированы, механизмы и коробки скоростей погорели. Восстановление этих станков требует большого труда».

Возрождение завода нуждалось, в первую очередь, в восстановлении транспортных коммуникаций. В то же время 50 из 60 километров железнодорожных путей во время оккупации было перешито на немецкую колею. Четыре километра рельсов идущей на станцию Краматорская железнодорожной ветки, металлический мост на станции Шпичкино, железобетонный мост на станции Краматорская были взорваны. От автогаража остались лишь фундамент и стены, такое же зрелище представлял конный двор.

На НКМЗ катастрофически не хватало автотранспорта.

По ходатайству Песчаного командующий тылом генерал А.В. Хрулев направил сюда несколько армейских строительных батальонов, в том числе автобатальон.

Много лет спустя заместитель директора ВДНХ УССР Петр Николаевич Щербинин, бывший во время войны командиром 76 отдельного автомобильно-транспортного батальона резерва Ставки Верховного Главнокомандования, вспоминал: «Ранней весной 1944, во время тяжелых боев за освобождение правобережной Украины, мы получили приказ направить батальон с хозяйством в 314 мощных студебеккеров на восстановление НКМЗ. Командиры рассказывали, что представляет из себя этот завод, и что его восстановление контролирует сам Верховный Главнокомандующий. В Краматорске нас встретил заместитель наркома тяжелого машиностроения Песчаный и посоветовал занять под казарму «лучшее здание Соцгорода» — чудом уцелевшую коробку поликлиники №3. Ремонтировали ее в свободное от работы время. А этого времени практически не было – три месяца военные водители доставляли стройматериалы, оборудование, работали на расчистке завалов искореженных металлоконструкций. Бывало, подрывались на минах».

Военные водители голодали так же, как и все население Краматорска. Довольствуясь тыловым пайком, они делились им с рабочими. И тогда кто-то предложил завести подсобное хозяйство. Рядом с казармой на пустыре ночью вспахали прицепленным к автомобилю плугом полгектара земли. Смекалка водителей понравилась заместителю директора по транспорту И.Г. Бугаю, тогда помогли рабочим обработать и их участки. Обучали шоферской профессии рабочих завода, в основном женщин, помогали строителям возводить корпуса, восстанавливали крыши цехов. На одной из них оставили черепичный автограф «76 ОАТБ».

Свой доклад С.З. Гинзбургу Н.Ф. Песчаный заканчивает выводом: «Характерными разрушениями для всех цехов завода являются уничтожение всех бытовых помещений, деревянных сооружений, всех дымовых труб, значительной части оконных и дверных устройств с остеклением, значительной части крыш и засорения завода мусором и обломками зданий и зарастание территории бурьяном. Здание главной конторы завода и ремесленного училища взорваны, материал расхищен. Таким образом, несмотря на заранее разработанный немцами план полного уничтожения завода, осуществить им этот план не удалось. — В завод было вложено с начала строительства по сентябрь 1941 основных средств около 636 млн.руб., в т.ч. на жилищно-коммунальное строительство около 70 млн.руб. (в ценах 1936). Неполное восстановление завода (здания, сооружения, оборудование, подземное хозяйство, транспорт) потребуется около 190 млн.руб. в ценах 1936 (333 млн.руб. в ценах 1943)».

На развалинах родного завода новокраматорцы собирали радость по каплям. Особой нотой в докладе звучало, что «среди станочного оборудования сохранились такие уникальные станки, как станки для обточки шеек коленчатых валов типа Moll, поперечно-строгальный станок типа Frorip ходом 1500 мм, расточной станок Pfauter диаметром 175 мм, карусельный станок Cincinnati диаметром 3 м и другие».

К первоочередному восстановлению были намечены два чугунолитейных цеха, модельный цех №2, которым стал бывший склад моделей, кузнечный и прессовый цехи, стальцех с мартеновским и фасоннолитейным отделениями, механические цехи №№ 1,5, пять пролетов ЦМК, ремонтно-механический цех, временно расположившийся в помещении новоинструментального цеха, транспортный цех, ТЭЦ, газовый цех и цех тепловодоснабжения, гараж, механические цехи №№ 2,3, обрубной цех, бытовые механического цеха №5.

Остальные цехи предполагалось ввести в эксплуатацию в 1945.

Соцгород намечалось восстановить в течение трех лет, причем в 1944 предусматривалось ввести в эксплуатацию около 30000 м2 жилой площади в каменных домах. Первыми к восстановлению были определены семь четырехэтажных крупноблочных домов по улице Марата и пятиэтажный дом по улице Ленина. На 15 и 18 участках предполагалось восстанавливать 18 наиболее сохранившихся из числа сгоревших каменных двухэтажных домов.

«Из подлежащих восстановлению 30000 м2 жилплощади Донмашстрой должен восстановить 21000 м2 в крупноблочных домах 16 участка, а завод — 9000 м2 в двухэтажных домах 18 участка», — писал Н.Ф. Песчаный.

Вот в этом была главная закавыка – трест Донмашстрой существовал скорее теоретически, чем практически: мужчины-строители воевали, всего в тресте Донмашстрой вместе с подрядчиками – трестами Стальконструкция, Южэлектромонтаж, Союзтеплострой, Южсантехстрой – на площадке восстановления в октябре 1943 работали лишь 310 человек – старики и девчонки.

«За истекшие пять месяцев после решения ГКО со стороны Наркомстроя работы по восстановлению завода выполнены в весьма ограниченных размерах, — писал Песчаный Гинзбургу. — Сама строительная организация на площадке завода (трест Донмашстрой) крайне слабо обеспечена руководящими кадрами среднего и низшего технического персонала и строймеханизмами, стройматериалов на площадке нет. Субподрядчики Донмашстроя – Стальконструкция, Южэлектромонтаж, Союзтеплострой, Южсантехстрой – слабо разворачивают свою работу, они совершенно не обеспечены минимально необходимой квалифицированной рабочей силой».

Основной объем работы по восстановлению завод был вынужден принять на себя. Но здесь тоже не было строителей, поэтому процесс восстановления двигался чрезвычайно тяжело.

 

При подготовке статьи использованы материалы и фотографии из фонда музея истории НКМЗ

Автор — Валентина Зорина

 

Источник — «Вестник НКМЗ» № 37 (9554) от 17 сентября 2010 г.


Нет комментариев

Оставить комментарий

* Обращаем Ваше внимание на то, что комментарии, опубликованные после предварительной модерации, будут видны всем пользователям.